Ультиматум Суворова

Этот штурм вошел в историю как беспрецедентный. Ведь по признанию самого Александра Васильевича, крепость Измаил была без слабых мест, при этом число штурмовавших оказалось меньше оборонявшихся, что противоречило всем канонам тактики.

К началу Русско-турецкой войны 1787–1791 годов турки под руководством немецких и французских инженеров превратили город в мощную непреступную крепость с высоким (местами более 10 метров) валом, стенами и широким, наполненным водой рвом глубиной до 10,7 метра. На 11 бастионах располагалось 260 орудий. Воинские части Измаила включали 35 тысяч человек.

Штурм крепости по приказу главнокомандующего Южной армией генерал-фельдмаршала Григория Потемкина в эту кампанию предпринимался трижды. Но взять укрепление не смогли ни князь Николай Репнин, ни генерал-фельдмаршал Иван Гудович, ни генерал-поручик Павел Потемкин. После чего операцию поручили Александру Суворову.

Вениамин Сибирский, Евгений Данилевский. «Штурм Измаила»

Прибыв 2 (13) декабря под Измаил, он в течение шести дней вел подготовку к штурму, в том числе обучая войска на макетах высоких крепостных стен. Суворов проинспектировал учения и в целом остался доволен. Но, несомненно, он понимал всю сложность штурма и его непредсказуемость.

Незадолго до приступа послал по-суворовски краткое и ясное письмо-ультиматум начальнику крепости: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление – и воля. Первый мой выстрел – уже неволя. Штурм – смерть». Ответ великого сераскера был дерзким: «Скорее Дунай потечет вспять и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».

От рассвета до обеда

10 (21) декабря с восходом солнца началась бомбардировка крепости огнем русских пушек с фланговых батарей, с острова и с судов флотилии (всего около 600 орудий). Она продолжалась почти сутки и завершилась за 2,5 часа до начала штурма. А в 3 часа ночи 11 (22) декабря 1790 года над русским лагерем взвилась первая сигнальная ракета, войска перестроились в колонны и выступили к назначенным заранее местам. Темнота нужна была Суворову для внезапности первого удара и овладения валом. Предвидя упорное сопротивление, он хотел иметь в своем распоряжении как можно больше светлого времени суток.

Атакующие делились на три отряда по три колонны в каждом. Подразделение генерал-майора Осипа де Рибаса (9 тысяч человек) под прикрытием орудий гребного флота атаковало с речной стороны, правое крыло под начальством генерал-поручика Павла Потемкина (7500 человек) должно было нанести удар с западной части крепости, левое крыло генерал-поручика Александра Самойлова (12 тысяч человек) – с восточной. Кавалерия бригадира Вестфалена (2500 человек) находилась в резерве. Всего войско Суворова насчитывало 31 тысячу человек, включая 15 тысяч резервистов.

Прежде других подошла к крепости вторая колонна генерал-майора Бориса Ласси. Его егеря под градом неприятельских пуль одолели вал, и наверху завязался жестокий бой. Одновременно на противоположном конце крепости шестая колонна генерал-майора Михаила Голенищева-Кутузова овладела бастионом у Килийских ворот и заняла вал вплоть до соседних укреплений.

Наибольшие трудности выпали на долю третьей колонны генерал-майора Федора Мекноба. Она штурмовала большой северный бастион, соседний с ним к востоку и укрепление между ними. В этом месте глубина рва и высота вала были так велики, что лестницы в 5,5 сажени (около 11,7 м) оказались коротки и пришлось под огнем связывать их по две вместе. Но главное – укрепление было взято.

Другие колонны также выполнили поставленные задачи, одолев вал на своих участках. К 8 часам утра все бастионы были заняты, но сопротивление на улицах города продолжалось. Разгоряченные боем колонны с разных сторон продвигались к центру города. Около полудня подразделения Бориса Ласси, которые первыми взошли на крепостной вал, первыми же достигли и середины города. Здесь их встретил большой отряд крымчаков под начальством Максуда Гирея. Они защищались упорно, и только когда большую часть отряда перебили, Гирей сдался в плен с 300 оставшимися в живых. Для поддержки пехоты и обеспечения успеха Суворов приказал ввести в город 20 легких орудий, чтобы картечью очищать улицы от турок. К часу дня победа была одержана. Однако бой еще не закончился.

Часть отряда крымчаков во главе с Каплан Гиреем, братом крымского хана, попыталась вырваться из крепости. С ними было несколько тысяч конных и пеших. Маневр удался, и осажденные прорвались в районе Килийских ворот на участке Михаила Кутузова. Но Суворов ввел в дело резерв, который быстро оттеснил противника в прибрежные плавни. Стоя по колено, а то и по пояс в воде и грязи, воины бились практически одним холодным оружием: перезарядить мушкет в болоте было невозможно. Егеря обступили противника со всех сторон, привычно действуя штыками, превосходившими турецкую саблю в ближнем бою. Суворовские богатыри действовали жестко и профессионально, и вскоре все прорывавшиеся во главе с Каплан Гиреем и пятью его сыновьями были убиты.

В 2 часа дня русские заняли центр города. Часть изможденных и израненных турок взмолилась о пощаде. Измаил пал.

Награды по чину

Потери неприятеля были огромны, одних убитых оказалось более 26 тысяч человек. В плен взяли девять тысяч, из них на другой день две тысячи умерли от ран. Из всего гарнизона спасся только один человек. Легко раненный, он переплыл Дунай на бревне. Было захвачено 265 орудий, до трех тысяч пудов пороху, 20 тысяч ядер и множество других боевых припасов, до 400 знамен, восемь двухмачтовых судов, 12 паромов, 22 легких судна и множество богатой добычи, всего на сумму до 10 миллионов пиастров (свыше миллиона рублей). У русских убиты 64 офицера (1 бригадир, 17 штаб-офицеров, 46 обер-офицеров) и 1816 рядовых, ранены 253 офицера (из них три генерал-майора) и 2450 низших чинов.

Суворовым были предприняты меры для обеспечения порядка в захваченной крепости. Кутузов, назначенный комендантом Измаила, в важнейших местах расставил караулы. Открыли госпиталь. Тела убитых русских солдат увозились за город и погребались по церковному обряду. Турецких же трупов было так много, что был дан приказ бросать тела в Дунай, и на эту работу определили пленных. Измаил очистили от мертвых врагов только через шесть дней. А пленных партиями отправляли в город Николаев под конвоем казаков.

Суворов рассчитывал за штурм Измаила получить чин генерал-фельдмаршала, но Потемкин, ходатайствуя о награждении перед императрицей, предложил наградить его медалью и чином гвардии подполковника или генерал-адъютанта. Медаль была вручена, а Суворов был назначен подполковником Преображенского полка. Таких подполковников было уже десять, Суворов стал одиннадцатым. Сам же главнокомандующий русской армией князь Григорий Потемкин-Таврический, приехав в Петербург, получил в награду фельдмаршальский мундир, шитый алмазами, ценой в 200 тысяч рублей, Таврический дворец. В Царском Селе было предусмотрено соорудить князю обелиск с изображением его побед и завоеваний. Низшим чинам были розданы овальные серебряные медали. Для офицеров, не получивших орден Святого Георгия или Владимира, установили золотой крест с соответствующей надписью на георгиевской ленте. Начальники получили ордена или золотые шпаги, а некоторые – чины.

Покорение Измаила имело большое политическое значение. Оно повлияло на дальнейший ход войны и на заключение в 1792 году Ясского мира, который подтвердил присоединение Крыма к России и установил границу с Турцией по реке Днестр. Тем самым все северное Причерноморье было закреплено за Россией.

Спустя много лет Суворов признавался в порыве откровенности: «На штурм подобной крепости можно было решиться только один раз в жизни…»